Каталонец

Правообладатель данной публикации - газета «Спецназ России» http://www.specnaz.ru и автор Елена Звягинцева. Опубликовано №3 (269) 2019. Текст и иллюстрации предоставлены исключительно для размещения на сайте ФК «Динамо» (http://fcdynamo.ru) и официальных ресурсах футбольного клуба. Перепечатка и любое копирование только с разрешения редакции газеты «Спецназа России».

По улице Красной подмосковного города Солнечногорска, от Советской площади в сторону Пятницкого шоссе, шли двое — элегантный гражданин в шляпе, с тростью, в светлом плаще, и девочка пяти лет. Они ели мороженое. На дворе был 1975 год.

— Мы с тобой заключаем сепаратное соглашение.

— Дедушка, а что такое сепаратное соглашение?

— Два крем-брюле, пожалуйста, — сказал мужчина в шляпе продавщице мороженого. После чего продолжил:

— Сепаратное соглашение - это то, что мы с тобой договорились, что купим два мороженых, съедим их по дороге домой и бабе Шуре ничего не скажем, когда придём.

— А бабушка точно не узнает?

— Если ты или я ей не скажем — конечно, нет. Главное — не испачкаться мороженым.

Элегантный гражданин был моим дедушкой Хосе. А девочкой пяти лет была я. Когда в детстве я рассказывала детям, что у меня есть дедушка Хосе, они слушали меня с недоверием. У всех были дедушки с русскими именами, и иностранное слово вызывало у детей подозрения, что я вру.


Елена Звягинцева с фотографией двоюродного деда. Музей Боевой Славы ОМСБОН в школе № 37 города Москвы. Май 2018

Крем-брюле было уничтожено без следа. Придя домой, мы с дедом какое-то время перемигивались и шептались по нашему сепаратному соглашению, но ближе к вечеру во всём признались бабушке и договорились, что завтра будем есть мороженое втроём.

Всё, что происходило в доме у бабушки Шуры и деда Хосе, всегда было радостным, красивым и немного с интригой. Бабушка с дедушкой вроде бы были самими собой, но немного играли, изображая удивлённых, испуганных, интересующихся, разгневанных, и меня это завораживало…

На столе в гостиной всегда стояла большая коробка с шоколадными конфетами. Правом открывать её обладал только дед, считалось, что на коробке «висит замок», и ключ есть только у деда. Я была послушным ребёнком (конфеты без спросу не брала) и поэтому приставала к бабушке со своим «хочу конфету». Бабушка как мой переговорщик подходила к деду, как бы уговаривала его, и он, взяв коробку, говорил:

— Волшебный ларец открывается только на одну минуту! Кто успеет — тому конфета!

Я всегда успевала, и вкусность конфеты усиливалась многократно. И я снова ждала открытия коробки, как путешествия в сказку…

ТОВАРИЩ ГРАФ

Мой дед Хосе Мария Фина Колл (Jose Maria Fina Coll — по-испански, Josep Maria Fina i Coll — по-каталански) родился в 1906 году в Барселоне в состоятельной аристократической каталонской семье графа и полковника. Младший из пяти детей. Его дед был проректором Барселонского университета.

Каждый ребёнок в семье получил от родителей имение — дом и земли. Хосе был любимым маминым ребёнком и, возможно, поэтому получил от родителей два имения.

Фина Колл — это двойная фамилия (отца и матери) в соответствии с каталанскими традициями, Хосе — имя, Мария — аналог русского отчества, имя матери в полном имени.

В детстве, окружённый заботой и вниманием родителей и старших братьев и сестёр, дедушка был безобразником. Помню его рассказ, как всей семьёй маленького Хосе пытались накормить тунцом. (Рыбу дедушка называл tuno, с характерным нерусским t.) И, как его ни уговаривали, как ни изображали, что тунец это очень вкусно, полезно, от него много сил и можно быстро вырасти, он не соглашался — Хосе говорил, что от тунца ему станет плохо, и он упадёт в обморок.


Деду придумали отчество и называли Хосе Мариусович. Его женой стала красавица Александра, моя двоюродная бабушка

Тогда, подождав несколько дней, родители пошли на хитрость — было приготовлено блюдо из тунца, поданное к столу под видом мяса. Юный Хосе уничтожил содержимое тарелки с удовольствием. Когда подошло время десерта, было озвучено, что за обедом подавался тунец. Хосе немного удивился, а потом сказал, что блюдо ему понравилось. С тех пор он ел эту рыбу, требуя добавки.

Когда во взрослом возрасте я читала мемуары князя Феликса Юсупова, его слог и эмоции, запечатлённые на страницах, напомнили мне моего деда Хосе, особенно слова, что «сладу со мной никакого в детстве не было». Когда дедушка вспоминал детство, у него всегда были озорные глаза, как у ребёнка.

Тепло и забота, полученные Хосе в детстве, позитивно сказались на его мировоззрении — по окончании школы он выбрал профессию врача и поступил на медицинский факультет Барселонского университета. Со свойственным медикам, особенно хирургам, чёрным юмором, дедушка рассказал, что однажды, когда он вместе со студентами медицинского факультета препарировал в морге, отключилось электричество. Но интерес к изучаемому материалу был столь велик, что для освещения решили использовать свечу, а подсвечником был рот препарируемого. Вдруг ветер задул свечу… Один из студентов от страха, что он в темноте с покойниками, выпрыгнул из окна.

Получив диплом по специальности «детский хирург», Хосе Мария открыл частную практику. Малоимущим дед оказывал медицинскую помощь бесплатно и даже поддерживал их материально.

Но межклассовые и межсоциальные противоречия в Испании, в 1930-е годы аграрной стране, привели к тому, что национальные меньшинства (баски, каталонцы, галисийцы) требовали автономии. В Европе росли фашистские настроения…

В июле 1936 года в Испании началась Гражданская война. В соответствии со своими политическими убеждениями (как декабристы, «чтобы не было бедных»), дед вступил в ряды Компартии Испании и в составе 27-й бригады 60-го дивизиона воевал на стороне республиканцев как военный врач.

Эмблемой Интербригад была трёхлучевая звезда — символ трёхстороннего единства прогрессивных сил; она являлась эмблемой базельской секции Первого Интернационала и означала сотрудничество социалистов, анархистов и республиканских демократов.

К слову, трёхлучевая звезда присутствует и в логотипе Mercedes-Benz, окружённая лавровым венком с 1927 года. Изначально она не имела кольца, данный знак имел отношение к символам триединства — успех марки на суше, в воде и в воздухе.

А ещё трёхлучевая звезда — это «всевидящее око», символ судьбы. У многих народов данный символ означает огромную силу, мощность, крепкий дух.

СОВЕТСКИЕ ДОБРОВОЛЬЦЫ

Летом 1936-го Сталин ещё не планировал вмешиваться во внутренние дела Испании — по его указанию советские дипломаты, прежде всего во Франции, получили предписание отклонять все просьбы представителей Испанской республики о советской военной помощи.

Однако в начале осени позиция Сталина изменилась — Великобритания и Франция искали компромисс с нацистской Германией и фашистской Италией. И тогда Сталин стал рассматривать Испанию как потенциального союзника и решил оказать ей помощь.


Хосе Мария Фина Колл (второй ряд — третий слева) c семьёй в юношеские годы

На стороне Республиканского правительства принимало участие в боевых действиях около трёх тысяч добровольцев — советских военных специалистов и советников. Из них погибло 189 человек. Звание Героя Советского Союза было присвоено 59-ти из их числа, восемнадцати — посмертно…

Среди советских интернационалистов было 772 авиатора, 351 танкист, 222 общевойсковых советника и инструктора, 77 военных моряков, более 150 различных других военных специалистов, 130 рабочих и инженеров авиационных заводов, 156 связистов, 204 переводчика. Они шли в бой под известными поныне жестами и лозунгами «Rotfront» и «No pasarаn!»

Подготовкой диверсионных групп занимался военный советник Илья Григорьевич Старинов, он же «товарищ Рудольфо» — «дедушка русского спецназа» и «диверсант столетия». Ночной охотник комбриг Анатолий Серов («Родриго Матео») ликвидировал воздушные цели противника. А будущий маршал Родион Малиновский, он же «колонель (то есть полковник) Малино», разрабатывал боевые операции против франкистов, за что был награждён двумя советскими орденами.

Вообще имена многих советских участников боевых действий в Испании стали легендарными. За подвиги в Испании звание Героя Советского Союза было впервые присвоено проявившим героизм на полях сражений военнослужащим — ранее звание Героя присваивалось только за подвиги в мирной обстановке.

На стороне республиканцев сражался и был ранен в горло снайпером британский писатель и публицист Джордж Оруэлл, который ввёл в политический язык термин «холодная война».

Корреспондентами в Испании во время войны были Эрнест Хемингуэй, Антуан де Сент-Экзюпери, Михаил Кольцов, Илья Эренбург, Джон Дос Пассос, Роберт Капа. Знаменитый американский певец Поль Робсон выступал перед бойцами-антифашистами.

В составе интербригад сражались Иосип Броз Тито, который станет лидером социалистической Югославии, и будущий канцлер ФРГ Вилли Брандт.

Дедушка Хосе вспоминал, как в период Гражданской войны в Испании европейские участники интербригад, когда было холодно и не было дров для разжигания костра, наливали медицинский спирт в металлические ёмкости, поджигали его и таким образом согревались от тепла огня.

Советские солдаты и офицеры, прибывшие в Испанию для поддержки республиканцев, рассказали, что спирт можно смешивать с водой и пить «для согрева». Так состоялось знакомство с русской водкой, и спирт стал расходоваться более экономно.

ВОЕННЫЙ МЕДИК

В прошлом году я как пациент познакомилась с двумя молодыми хирургами (обоим ещё не было тридцати), занимающимися ювелирными медицинскими манипуляциями. Чем-то неуловимым они напомнили мне деда — аккуратные, внимательные, шутники, пуленепробиваемая устойчивость к стрессам. Ликвидация проблемы пациента им ужасно интересна, это видно на расстоянии десяти метров.

Наверное, таким же был дед, когда в 1936-м в Каталонии стал лейтенантом медицинской службы. Тогда ему было тридцать. Штопал ли дед своих боевых товарищей? Точно не знаю, но думаю, что — да! А как же могло быть иначе в тех суровых военных условиях?..


Хосе Мария Фина Колл оказывает помощь гражданскому населению на Калининском фронте. Фото Анатолий Гаранин

Однако на войне радость побед и шутки для поднятия боевого духа сменяют периоды, которые нужно пережить… Дед попал в плен и был приговорён к расстрелу. Его спасли советские военнослужащие и вывезли в СССР весной 1939-го, уже после победы Франко.

Деда эвакуировали вместе с другими испанцами как политического эмигранта при поддержке Международного движения Красного Креста и Красного Полумесяца, в трюме парома с закрытыми люками — чтобы лётчики вражеской авиации не увидели большого количества людей в трюмах и не разбомбили судно…

Имена советских боевых товарищей деда периода Гражданской войны в Испании мне предстоит узнать, но информация, которой я располагаю сегодня, позволяет предположить, что с полковником Стариновым он познакомился в Испании.

Памятная медаль «Участнику Национально-революционной войны в Испании 1936-1939 гг.» была вручена деду через тридцать лет после событий, 23 февраля 1968 года — дед гордился подписью легендарного лётчика Алексея Петровича Маресьева, ответственного секретаря Советского комитета ветеранов войны. А Лидия Антоновна Безрукова, старший научный сотрудник Центрального музея МВД России, назвала документ к награде редким…

И вроде бы моя детская память запомнила, что с Эрнестом Хемингуэем дед познакомился во время боёв за Барселону или в осаждённом Мадриде. Книги Нобелевского лауреата дедушка любил, и в личной библиотеке они были на русском языке.

У меня был ещё один замечательный двоюродный дед, Яковлев Николай Исаевич — динамовец, трёхкратный чемпион СССР по стрельбе (1947, 1948 и 1949 годы) и двукратный рекордсмен стрельбы на дистанции триста метров лёжа.

У 86-летнего деда Николая был пёс, чёрный терьер по кличке Рэй — «король», в переводе на испанский. Дед Николай назвал пса, вспоминая о войне в Испании — она навсегда осталась в памяти поколения, рождённого в начале ХХ века.

СПЕЦНАЗ НКВД

Профессия врача всегда прокормит — сразу после прибытия в СССР, с конца 1930-х, дед работал врачом в интернате для испанских детей в Пушкинском районе Московской области. Русский язык изучался вместе с адаптацией к новому месту жительства.

До войны в электричках были вагоны для беременных женщин, чтобы в час пик, когда пассажиропотоки плотно заполняли поезд, женщины могли ехать сидя. У входа в такие вагоны стоял проводник или милиционер, и женщины с маленькими сроками беременности при входе говорили «беременная», после чего их пускали в вагон. Испанцы, увидев свободный вагон, подходили к сотруднику у входа и говорили «беременный» — проводники смеялись.

Когда дедушка с тремя испанскими товарищами в СССР первый раз обедали в ресторане, они заказали (не зная русский) первые четыре пункта меню, предполагая, что это салат, первое, второе и десерт — комплексный обед. Официант принёс им шестнадцать тарелок супа — меню в советских ресторанах начиналось с перечня первых блюд.

Теперь пришло время рассказать о спецназе НКВД.


Единственное ОМСБОНовское фото с боевыми товарищами

Легендарный ОМСБОН — Отдельная мотострелковая бригада особого назначения, преобразованная в 1943 году в ОООН НКГБ, то есть Отдельный отряд особого назначения… Это был советский спецназ периода Великой Отечественной войны, воинское соединение, входившее в состав IV (партизанского) управления НКВД.

Разведывательно-диверсионные группы и партизанские отряды в составе бригады действовали в тылу врага. Бригадой, сформированной Павлом Анатольевичем Судоплатовым по личному указанию Л. П. Берии, в период её существования командовали и руководили её подразделениями Н. И. Эйтингон, М. Ф. Орлов, Н. Е. Рохлин, В. В. Гриднев, М. Н. Шперов, А. С. Майсурадзе, И. Г. Старинов и многие другие офицеры.

Основу личного состава бригады составляли сотрудники НКВД и НКГБ, лучшие советские добровольцы-спортсмены (четыреста студентов и преподавателей Государственного центрального института физической культуры), члены Клуба ЦДКА и Спортивного общества «Динамо», комсомольцы, артисты цирка.

В ОМСБОН воевал легендарный советский разведчик Алексей Николаевич Ботян (ныне Герой России). С врагом сражались чемпионы по боксу — С. С. Щербаков и Н. Ф. Королёв; легкоатлеты братья Знаменские и А. Х. Исаев, тяжелоатлет Н. И. Шатов, лыжница Л. А. Кулакова использовали в партизанских отрядах свои спортивные навыки. Диверсантов с парашютами забрасывала в тыл противника Герой Советского Союза лётчица В. С. Гризодубова. Легендарный альпинист Фердинанд Кропф подготавливал кадры и штурмовал с товарищами перевалы.

Навыки цирковых артистов — акробатов, воздушных гимнастов, вольтижёров, дрессировщиков, воевавших в ОМСБОН, использовались для решения боевых задач повышенной сложности.

2-й батальон ОМСБОНа летом 1941-го состоял из посланцев Коминтерна, эмигрантов-антифашистов (испанцев, болгар, немцев, австрийцев, чехов, поляков, вьетнамцев и представителей других национальностей), костяк которых составляли бывшие бойцы и командиры интернациональных бригад, сражавшихся в Испании с франкистским режимом. Среди иностранцев в ОМСБОН испанцев было больше всего — 125 человек.

В результате действий бригады было пущено под откос более 1400 вражеских эшелонов, пять бронепоездов, подорвано около 100 километров рельсовых путей, сбит 51 самолёт. В открытом бою и в результате диверсионных актов было уничтожено более 130 000 солдат и офицеров противника.

Согласно имеющимся данным, было ликвидировано 87 видных представителей гитлеровских оккупантов. 7103 военнослужащих ОМСБОН были награждены орденами и медалями, двадцать семь стали Героями Советского Союза и Российской Федерации.

КВАНТ УСПЕХА

Один из секретных объектов Школы особого назначения НКВД в 1938 году находился в Пушкинском районе Московской области. Осенью 2018 года ветераны госбезопасности отметили 80-летие ШОН.

Бывал ли на этом объекте дед, мне точно не известно. Но в СССР он прибыл как офицер медицинской службы, имеющий опыт оказания медицинской помощи в зоне ведения боевых действий в Европе. И сражался он против испанских националистов, на стороне которых в боевых действиях принимали участие Третий Рейх и фашистская Италия.


От ОМСБОНА ведёт родословную нынешний спецназ госбезопасности России

К тому же дворянское происхождение деда давало ему возможность понимать психологию представителей данной социальной группы (и, возможно, консультировать по некоторым вопросам советских специалистов), среди которых были многие военачальники гитлеровской Германии и её союзников.

Но даже если дед не бывал на объекте ШОН, то, скорее всего, был знаком с теми, кто там работал.

В 1941 году Хосе Фина (сокращённый русский вариант имени) был зачислен в ОМСБОН.

…Прошлым летом я подошла к восточной трибуне стадиона «Динамо». Стадион был в процессе реконструкции, но вход у восточной трибуны был хорошо виден. День был солнечный и жаркий, и я представила, как молодые загорелые мужчины и женщины в летней красивой одежде в июне 1941-го собрались и обсуждают организационные моменты создания бригады.

Зачем дед пошёл в ОМСБОН? Как хирург, особенно детский, дедушка мог остаться в тылу, оперировать и лечить детей и взрослых. Но деду было интересно вновь попасть в самую гущу событий. Он участвовал в обороне Москвы, битве за Кавказ, а также других сражениях.

Большинство из испанских добровольцев сражалось в диверсионных подразделениях и партизанских отрядах. Вот что пишет Герой Советского Союза Дмитрий Медведев в своей книге «Это было под Ровно»: «В Москве тогда было много испанских товарищей, которые в своё время боролись за свободную Испанию и потом вынуждены были эмигрировать. Когда началась война с гитлеровцами, испанцы стали просить советское правительство об отправке их на фронт. Многие, узнав, что формируются партизанские отряды, настаивали, чтобы их включили в эти отряды. Восемнадцать испанцев добровольно вступили в мой отряд. При первой же встрече они заявили, что, участвуя в войне Советского Союза против фашистской Германии, они тем самым помогают освобождению всех стран, захваченных гитлеровцами».

Однако не только в диверсионной и партизанской работе были задействованы испанцы. Многие вчерашние республиканцы находились в действующей армии и на флоте.

В Книге Памяти, составленной Испанским центром в Москве, записаны имена 205 испанцев, которые погибли, принимая участие в боевых действиях в Великой Отечественной войне, и еще 211 умерших от голода, болезней в военные и первые послевоенные годы.

Fina es el prototip del metge-guerriller, que duu la bossa sanitaria al costat i el fusell en bandolera, utilitzant una o l’altre segons les circumstancies. («Фина — прототип врача-партизана, который на одном плече нёс медицинскую сумку, а на другом — заряженную винтовку, пользуясь то одним, то другим, в зависимости от обстоятельств».) Так написано про деда на сайте «Galeria de Metges Catalan» («Галерея каталонских врачей»).

На Калининском фронте дед оказывал медицинскую помощь гражданскому населению, это запечатлел на фото Анатолий Гаранин. В партизанском отряде в Белоруссии дед участвовал во взятии в плен немецкого генерала, который вёз в портфеле важные документы (надеюсь, со временем имя генерала будет установлено).

После успешного завершения операции дед получил часть трофеев — портфель генерала, которым он пользовался и после войны много лет; трофей нёс в себе квант успеха и победы.

Как подрывник и инструктор-подрывник дед действовал в тылу врага. В партизанском отряде его называли «Каталонец» и «Доктор».

В детстве я знала, что дед воевал и был партизаном, но «немножко», он об этом почти не рассказывал. Хотя историю про знакомство с русской водкой из уст деда я помню прекрасно.

Вспоминая ощущения от этого напитка, дед смотрел куда-то вверх и улыбался — наверное, вспоминал боевых товарищей, дерзкие рейды зимой и «как тепло бежит по венам». Полевые условия не были помехой (насколько это возможно) для элегантного внешнего вида бойцов.

Дед рассказывал, что гимнастёрки партизаны гладили, складывая их влажными одну на другую. Затем накрывали чем-то непромокаемым, а сверху на кучу сажали очень полную женщину, участницу партизанского отряда…

Документы к двум наградам деда подписаны полковником Михаилом Фёдоровичем Орловым — одним из командиров ОМСБОН, командиром ОООН НКГБ, начальником Себежского военного училища НКВД, выпускником Курсов «Выстрел», расположенных в Солнечногорске.

На документах, подписанных М. Ф. Орловым, стоит печать ОООН НКГБ СССР, и датированы они 1945 годом.


Удостоверение к медали «За оборону Кавказа»

Войну дед закончил в звании капитана. Он награждён боевыми медалями «За Победу над Германией в Великой Отечественной Войне 1941-1945 гг.», «За оборону Кавказа», «Партизану Отечественной войны» 1-й степени.

Перебираю его награды… Вот памятная медаль «Участнику Национально-революционной войны в Испании 1936-1939 гг.», нагрудный знак «Ветеран ОМСБОН», памятный нагрудный знак «Участнику партизанской борьбы Подмосковья 1941-1942 гг.».

Рядом с ним юбилейные медали — двадцать и тридцать лет Победы в Великой Отечественной войне.

ПОСЛЕ ПОБЕДЫ

В 1945 году — но, по некоторым данным, возможно, и раньше, — дед начал работать в госпитале на полуострове на озере Сенеж в городе Солнечногорске Московской области. Предполагаю, что по рекомендации М. Ф. Орлова, выпускника Курсов «Выстрел», знавшего город, а может быть, и потому, что Солнечногорск был связан с его боевым путём.

До революции на полуострове находилась дача барона Кноппа, русского промышленника немецкого происхождения, «главного олигарха» села Солнечная гора, устроившего в XIX веке первую в Подмосковье гидроэлектростанцию на Сенеже.

Перед войной на полуострове был интернат для испанских детей, с тех пор полуостров называют «Испанка». Интересно, что полуостров на карте похож на Испанию, только маленький.

В 1940-1950-е годы (после периода госпиталя) на полуострове располагался специальный санаторий Международного движения Красного Креста и Красного Полумесяца для иностранцев.

Жил дед в деревянном домике для сотрудников с печным отоплением. Ему придумали отчество и называли Хосе Мариусович. Бухгалтером в санатории работала красавица Александра, моя двоюродная бабушка.

Во время войны Александра Фёдоровна Васина была медсестрой (когда-то это называлось «сестра милосердия») в госпиталях и с большой душевной теплотой относилась к раненым — когда была возможность, всегда их подкармливала, угощая сахаром — лакомством во время войны.

В награду за добрые дела судьба подарила ей встречу почти что с принцем — графом европейского происхождения. Бабушка моя была ещё и рукодельницей — вязала она на спицах и крючком, как вязальная машинка, с потрясающей ровностью.

Кстати, все мои прародительницы, жёны воинов, по рукоделию имели «отлично» — и это свидетельство прекрасной моторики рук и хорошего зрения, анатомических особенностей, необходимых для точной стрельбы, а также другой тонкой мужской работы. Подобное притягивается подобным.

С 1946 года Александра и Хосе были вместе в любви и согласии почти сорок прекрасных лет. (В 1947 году Сталин запретил браки с иностранцами, так что формально брак был заключён лишь в 1953-м.) Жену Хосе ласково называл Шуронька…

После войны часть санатория «Сенеж» была лугом, где косили траву вместе с маленькими берёзками. Бабушка как-то сказала: «Оставьте берёзки, пусть растут — роща когда-то будет». Роща выросла, и её называли «тёть Шурина роща»…


Хосе Мария Фина Колл с супругой в районе Барселоны. 1970‑1980‑е годы

После периода санатория дед работал в городской больнице Солнечногорска и врачом здравпункта завода имени Лепсе. Бабушка трудилась заместителем главного бухгалтера на том же предприятии.

Как-то жарким летом, когда у рабочих в цехах начались обмороки, руководство завода спросило деда, что делать. Он посоветовал поливать металлические крыши зданий водой, и это помогло. После работы в больнице дед по вечерам приходил в санаторий и общался с испанцами на родном языке. На полуострове на Сенеже дед любил подолгу сидеть у воды, наверное, вспоминая родное тёплое Средиземное море.

От завода Хосе и Шура получили комнату в коммунальной квартире в двухэтажном кирпичном здании (с печным отоплением и только холодной водой) возле Екатерининского канала.

Соседкой по коммуналке была врач-рентгенолог Ксения Александровна Пушкарь, имевшая дворянские корни. К слову, её потомком является член-корреспондент РАН профессор Пушкарь Дмитрий Юрьевич — главный уролог Министерства здравоохранения России и главный уролог Москвы.

В Солнечногорске дед и бабушка дружили с врачами: терапевтом Музой Михайловной Черёминой (она — майор, орденоносец, военный врач, председатель Совета ветеранов Солнечногорска) и заведующей регистратурой районной больницы Людмилой Васильевной. Компания называла себя «эскулапами».

Дед занимался переводами советской медицинской литературы на испанский язык, в том числе работ академика АМН СССР А. Л. Мясникова (один из медиков, наблюдавших И. В. Сталина в последние дни жизни), посвящённых вопросам сердечно-сосудистой патологии.

В личной библиотеке (в том числе) дед имел издание «Опыт советской медицины в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» в 35 томах. Как медик, интересовавшийся химией и фармацевтикой, дружил и переписывался с европейскими врачами. А ещё дружил с предположительно французским фармацевтом (надеюсь, смогу узнать когда-то и его имя), который занимался разработкой фармпрепаратов, испытывая их на себе. К несчастью, фармацевт отравился при приёме нового препарата. Дома у деда в книжном шкафу был портрет этого человека с чёрной лентой в нижнем углу.

Как диктор радио, будучи носителем иностранного языка, дед работал в отделе Иновещания на испаноговорящие страны (внештатным сотрудником). Это хорошо оплачивалось, так же как и переводы.

Дед и бабушка любили светскую жизнь и, когда дедушка получал гонорар, всегда ездили в Москву, где обязательно обедали в ресторане и ходили в театр или на концерт. Дед любил вокальное творчество Хулио Иглесиаса, а также классическую музыку.

Когда начался Карибский кризис, дед вновь оказался в центре событий. В 1962-м его направили работать врачом на Кубу в рамках испано-советской помощи революционерам в Военно-морской госпиталь в Гаване. Кстати, команданте Че Гевара имел диплом врача и был хирургом и дерматологом.

ГЛАЗАМИ ВНУЧКИ

Закончилась командировка в 1965-м. В СССР работа за границей хорошо оплачивалась. После командировки на Кубу дедушка приобрёл автомобиль, ГАЗ-21 «Волга» (не «Бэнтли» по сегодняшним меркам, но очень близко). Права получили и дед, и бабушка, машину водили оба.

Мыть «Волгу» я просто обожала — меня, правда, после мытья машины тоже мыть и стирать нужно было долго и тщательно. Ростом я тогда была чуть выше колеса, и мне очень нравилось отражаться в дисках.

Номер у машины был 4666, здесь хочется добавить, что номер квартиры, в которой жили Александра и Хосе, был 13. Окна этой квартиры смотрели на перекрёсток Ленинградского и Пятницкого шоссе, Октябрьскую железную дорогу и Екатерининский канал.

Солнце на закате играло гранями хрусталя в серванте, на котором стояли фарфоровые скульптуры из Вербилок — «Конёк-горбунок» и клоун… В серванте было ещё много интересного — кувшин «Напейся, но не облейся», серебряные именные приборы деда…


На полуострове озера Сенеж дед любил подолгу сидеть у воды — наверное, вспоминая родное тёплое Средиземное море

А ещё дед был обладателем прямого московского номера телефона в Солнечногорске. У большинства же жителей были пятизначные номера телефонов.

…Сорок дней после смерти мамы Марии дед соблюдал строгий траур, не смотрел телевизор и не слушал радио. В Испанию на похороны он съездить не мог — ещё был жив диктатор Франко. (В период франкистского режима Хосе Мария считался в Испании преступником, приговорённым к смертной казни).

Всю свою недвижимость и земли дед, покинув Испанию, отписал брату, который проиграл в карты в казино в Монте-Карло одно из полученных от деда имений.

После почти сорока лет разлуки с родиной (когда умер Франко) дедушка смог съездить в Испанию. В 1970-1980 годы вместе с супругой регулярно совершал турпоездки к родственникам в Испанию и Францию.

Альбомы с фотографиями, где дед и бабушка запечатлены в гостях у родственников деда в Испании и Франции, я обожала смотреть! Дедушка рассказывал мне про национальные традиции и праздники, называл имена своих братьев и сестёр, племянников и кузенов.

На фотографиях всё было ужасно красиво и интересно. Сейчас я понимаю, что квартира № 13 стала моим «окном в Европу», когда я была ребёнком в СССР. В этой квартире всё было тёплое, доброе, настоящее. На одном из книжных шкафов висела кожаная фляга деда — наверное, это была память о боевом пути.

По-русски дедушка говорил с характерной артикуляцией на гласные, любил шахматы и домино, принимал участие в городских турнирах в Солнечногорске. Помню его длинные красивые пальцы, когда он учил меня играть в домино и держал в одной руке четыре фишки, а в другой три. Детскими руками я пыталась взять аналогичное количество фишек, но ничего не получалось…

Ребёнком я запомнила дедушку, похожим на Шерлока Холмса (в исполнении Василия Ливанова), особенно в эпизоде, где он оплачивает шпионские услуги мальчишек.

Большая семья деда была очень дружной — ко дню рождения ему всегда приходила посылка из Испании с подарками и турроном (национальное кондитерское изделие типа халвы).


Хосе Мария Фина Колл с супругой в 1970-е годы в Европе

В конце 1970-х сестра деда Мерседес с супругом приехала в Москву. Когда они хотели зайти в электричку, следующую в Солнечногорск, к ним подошли люди в штатском и сообщили, что Московская область закрыта для посещения иностранцев.

В 1993 году, когда в октябре у нас в Москве вспыхнула локальная гражданская война, племянница деда Изабель из Барселоны позвонила и предложила нам приехать к ней, чтобы не подвергаться опасности в нестабильный период.

В начале 1990-х годов к нам в гости в Москву из Киева приезжал боевой товарищ деда, ветеран ОМСБОН Филиппе Альварес. Дед считал его своим братом, они дружили семьями, жену Филиппе тоже звали Александра. Помню, как Филиппе сказал: «Я простой человек, сын железнодорожного рабочего, а Хосе — граф, и память о нём мне от этого дорога ещё больше».

Тогда я не очень поняла, о чём речь. В связи с тем, что к нам в гости приехал иностранец, ко мне напросилась одноклассница (надев на себя всё лучшее), посмотреть на живого испанца.

ПРИВЕТ НА МАСЛЕНИЦУ

Деда не стало, когда мне было неполных тринадцать лет. Бабушке было плохо без него, и через четыре года не стало и её. Незадолго до ухода из жизни она неожиданно получила большой гонорар деда, выплаченный за очередное издание переводов медицинской литературы, и сказала: «Хосе деньги на дорогу прислал…»

Награды и документы деда тогда оказались у других родственников, часть его личных вещей переехала к нам, и я с удивлением нашла записи с конспектами многих съездов КПСС. Вероятно, делал он это на всякий случай — желающие «обезвредить иностранного шпиона», к тому же графа, в СССР имелись в наличии.

Да, кстати. От третьих лиц я слышала, как деда за глаза называли «интеллигентишко» и «буржуй»… От этого у него, наверное, иногда грустное выражение на фотографиях позднего периода жизни в СССР…

Несколько лет назад я поинтересовалась у родственников информацией о наградах деда. Узнала, что он ветеран ОМСБОН. Мне захотелось побольше узнать о его боевом пути.

Весной прошлого года я связалась с Музеем Боевой Славы ОМСБОН 37-й школы Москвы — надеялась увидеть в экспозиции фото деда и не только. А получилось, что я сама рассказала кадетам в Международный день музеев и в юбилейный год отечественного спецназа (что интересно и символично) о замечательном человеке — Фина Колл Хосе Мария.

Через тридцать пять лет после того, как он в 1983 году завершил свой земной путь, я узнала, что мой двоюродный дед — офицер спецназа. Дедушка! Спасибо тебе за то, что ты есть!

Один испанский историк, имеющий доступ к архивам, занимается сбором информации об испанцах в Советском Союзе. Так, в 2018 году он сделал выставку об испанских детях в СССР, готовятся материалы и о старшем поколении.


Хосе Мария Фина Колл в конце 1970-х в Европе

Ну, а мы с кадетами 37-й Московской школы под руководством Ларисы Борисовны Кирпитневой (руководитель школьного музея) 16 февраля 2019 года на XII Межрегиональном Слёте патриотических клубов открыли стенд, посвящённый иностранцам, воевавшим в ОМСБОН — Фердинанду Кропфу, Хосе Мария Фина Колл, Хосе Фернандес Виеска. (В подготовке материалов для экспозиции кроме вышеназванных лиц принимали участие дочь и муж Л. Б. Кирпитневой).

Таким образом, для широкой аудитории открыта важная страница в летописи легендарной бригады НКВД.

Родословная в СССР считалась буржуазным предрассудком, поэтому многое в биографии деда предстоит уточнять и детально исследовать. Надеюсь, следующие публикации об ОМСБОНовцах раскроют интересные факты и расскажут о героях-партизанах на войне и в мирной жизни.

…На Масленицу дедушка прислал мне «привет» — я совершенно неожиданно нашла информацию о нём на каталонском сайте. Он очень любил блины (по воскресеньям бабушка готовила это блюдо на завтрак, одной из любимых начинок деда была селёдка, для которой он сам готовил горчичный соус), а на Руси это ещё и поминальная еда.

Наверное, дедушка намекнул, что его надо помянуть по-русски! Ведь большую часть жизни он отдал Советскому Союзу, России… И как бы он сказал сейчас: «En hora buena!» — «В добрый час!»

Для меня глубоко символично, что этот очерк выходит в апреле 2019 года, то есть ровно через восемьдесят лет, как завершилась Гражданская война в Испании.

P. S.

Рассказывает Василий Иванович Илюхин — член Общественной палаты города Солнечногорска, мастер спорта по парусному спорту, заведующий кайт-сёрф клубом «Сенеж»:

«Когда я был пионером и записался в кружок «тимуровцев», у меня на выбор было множество мероприятий, одним была помощь престарелым и ветеранам. Узнав, что есть семья интернационалистов, да ещё с такой фамилией, как Фина Колл, я захотел поучаствовать в помощи именно этим людям.

Придя в назначенное время в компании с двумя девочками, мы думали, что сходим в магазин, помоем окна, пол, уберёмся в квартире. А получилось — встретили нас седой мужчина в возрасте за шестьдесят, высокий, смуглый, аккуратно одетый, бодренький, и его жена, обычная, но очень приветливая. Уже был накрыт стол, с чаем и сладостями…


На полуострове Сенежа располагался специальный санаторий Международного движения Красного Креста и Красного Полумесяца

Поразили меня чашки, явно из хорошего фарфора, с ароматным чаем. Хотелось расспросить Хосе Мария про войну, про участие в интернациональной помощи, а получилось, что расспрашивал больше он нас, интересовался учёбой, как проводим свободное время. Беседа затянулась, после чая нам показывали фотографии. Увидев стройного парня в шинели, нам сложно было представить, как бежит время…

Потом, когда Хосе Мария пришёл в школу на линейку и поздоровался со мной, как со старым знакомым, я был очень горд, что в моей жизни было знакомство с этим замечательным человеком.

Прошло много времени, и вроде бы забылось пионерское прошлое. Но однажды на озере Сенеж мы разговорились со скромной, смуглой девчонкой — оказалось, что она родственница Хосе Мария, внешне похожая на него. Помню удивление в её глазах при упоминании её деда и интерес о вроде бы забытом».

Источник: Газета "Спецназ России"